Слушать аудиокнигу

Венецианская маска - Рафаэль Сабатини

Путешественник в сером рединготе, назвавшийся Мелвилом, корил богов за их несправедливость. Они провели его невредимым через сотню рискованных переделок, казалось, лишь из иронии, чтобы поставить его перед лицом окончательного краха в тот самый час, когда он, наконец, посчитал себя спасенным.Именно это обманчивое чувство уверенности, основанное на убеждении в том, что, достигнув Турина, он оставит границы опасности позади, заставило его расслабиться.И потому в сумерках майского вечера он покинул дорожную карету, чтобы угодить в ловушку, которую, как он теперь посчитал, боги так коварно расставили для него.В едва освещенном коридоре хозяин постоялого двора поторопился узнать о его пожеланиях. Лучшая комната, лучший ужин и лучшее вино, какое можно достать. Приезжий отдавал распоряжения на совершенно безупречном итальянском. Его голос — ровный и приятно звучащий — все-таки выдавал в интонациях энергию и темперамент его нрава.Роста он был выше среднего и ладно сложен. Его правильных черт лицо, которое хозяин едва различал в тени серой шляпы с конусообразной тульей и в обрамлении ложившихся сзади на воротник крыльев черных волос, было худым, с прямым носом и выступающим подбородком. Ему не могло быть более тридцати лет.Расположившись в лучшей комнате наверху и удовлетворенно ожидая ужина, он отдыхал при свете свечей, когда разразилась катастрофа. О ней возвестил голос на лестнице — громкий и неистовый голос мужчины, грубо разговаривавшего на французском. Дверь комнаты Мелвила оставалась слегка приоткрытой, и слова отчетливо доносились до него. Не только суть разговора заставила его нахмуриться, но и сам голос. Этот голос пробудил у него смутные тревожные воспоминания и, несомненно, был ему знаком.— Вы — почтмейстер, а у вас нет лошадей! Боже! Такое может случиться только в Италии! Но мы изменим это даже прежде, чем все закончится. Так или иначе, а я получу то, что мне нужно. Я спешу. От моей быстроты зависят судьбы целых государств.В ответ до Мелвила донеслось лишь бормотанье хозяина. И вновь зазвучал грубый, не допускающий возражений голос.— Вы говорите, что лошади будут только наутро? Что же, тогда своих лошадей мне уступит этот путешественник, а утром он возьмет ваших. Спорить бесполезно. Я сам предупрежу его. В штабе Бонапарта я должен быть уже сегодня.Шаги проворно простучали по ступенькам и пересекли маленькую лестничную площадку. Дверь Мелвила распахнулась, и встревоживший его голос раздался прежде, чем обладатель оного очутился в комнате:— Сэр, настоятельная потребность оправдывает это вторжение. Я еду по делу величайшей срочности. Судьбы государств зависят от моей быстроты, — вновь повторил он помпезную фразу. — На этой станции до утра не будет лошадей. Ваши же лошади годятся для поездки, а вы остаетесь здесь на ночь. Поэтому…Тут голос осекся. Мужчина поворачивался закрыть дверь, пока говорил. Повернувшись вновь, он прервал свою речь при виде поднявшегося навстречу незнакомца, причем последние признаки краски быстро исчезали с грубых черт его лица, а темные глаза расширились в изумлении, которое постепенно сменялось ужасом.